Москва. Врубель в Новой Третьяковке.

Пришло время рассказать о самом сильном впечатлении от поездки в Москву - выставки Михаила Врубеля в Третьяковской галерее на Крымском валу. Выставка оказалась очень сильной и превзошла все мои ожидания. Перед походом на нее я думал, что Врубель, конечно, большой художник, но ведь добрая половина его живописных работ постоянно висит в Русском музее, в котором я бываю регулярно, да и московские работы Врубеля я видел этим летом. Однако все вместе эти работы производят совершенно иной эффект, а кроме того висят они совершенно иначе, что тоже играет свою роль (особенно с работами из Питера).  И это не говоря о том, что добрую половину работ Врубеля (в первую очередь графику) я увидел впервые.
Успел я на нее буквально в последний момент (на следующий день она уже закрывалась). Как я уже упоминал в одном из предыдущих постов, посещать ее пришлось в "дополнительное время" - после восьми вечера, при этом на выставке все равно было много народа. А тем, кто не успел на нее предлагаю совершить по ней хотя бы виртуальную прогулку.
Начинается выставка сразу "с козырей". У входа на нее висит "Царевная-Лебедь":
А далее следует зал, где висят все три демона (тема эта, как известно, занимала Врубеля на протяжении всей его жизни):
"Демон сидящий":



"Демон поверженный":



И "Демон летящий"

Интересно, что именно "Демон летящий", судя по всему, ознаменовал слом психики Врубеля, став одним из первых симптомов надвигающегося безумия. После того как Врубель представил работу на выставку, оказалось, что освещение там совсем другое, чем у него в мастерской, и картина стала восприниматься иначе. Врубель прямо на выставке принялся ее многократно переписывать (по воспоминаниям современников эти переписывания скорее портили ее, чем улучшали). Впрочем, надо признать, что Врубель - не единственный пример такого поведения художника. Тот же Репин упорно переписывал "Иван Грозный и сын его Иван" прямо в Третьяковской галерее, так что Третьяков в итоге распорядился, чтобы сторожа не пускали Репина, если увидят, что он несет краски.


Интересно обустроена сама выставка. Залы разделены перегородками, в которых проделаны "пробоины":



"Демоническая" тема продолжается и в соседнем зале, где выставлена графика - иллюстрации к "Демону" Лермонтова и тому подобное. Но я обратил внимание в первую очередь на вот этот эффектный рисунок 1890-го года в духе старых мастеров:. Интересно, что сперва он был назван "Голова ангела",(он сделан на обороте эскизов для росписей Князь-Владимирского собора) но позднее его переименовали в "Голову демона"

Эскиз к "Сидящему демону":

Тут же висит и портрет Петра Петровича Кончаловского - переводчика, издателя (именно он издал лермонтовского "Демона" с иллюстрациями Врубеля, фактически пробив врубелевские иллюстрации, несмотря на серьезное сопротивление), а заодно отца замечательного живописца Петра Кончаловского.


Портреты семейства Арцыбушевых, которые были друзьями и спонсорами Врубеля (причем Арцыбушев покупал некоторые работы Врубеля, отвергнутые заказчиками).
Портрет К. Д. Арцыбушева (как сказано в эксспликации) - практически единственная работа Врубеля, которую сразу безоговорочно признали зрители.

Но мне лично более нравится портрет М. И. Арцыбушевой - работа очень сдержанная, но при этом в ней ощущается сильнейшее внутреннее напряжение:


Портрет С. И. Мамонтова, пожалуй самый сильный из всех портретов Врубеля:

На выставке он висит в окружении двух львиных масок:




Испанская тема (Врубель активно путешествовал вместе с семейством Мамонтовых).
"Испания":
"Гадалка":
"Испанская танцовщица в красном"
"Испанка в белом"
"Завтрак на воздухе"

Два портрета Н. И. Забелы-Врубель, жены и музы художника. Этот портрет - хрестоматийный:

А вот этот я увидел впервые:


Два "сиреневых" панно. - 1900

и 1901-го года (неокончено):




Скандальное "Утро" Врубеля (писалось изначально для особняка Морозова, но было им отвергнуто), выставленное на дягилевской "Выставке русских и финляндских художников" и купленное Тенишевой. Стасов от этого полотна бился в истерике, а Щербов нарисовал преехидную карикатуру, впервые запустив игру слов "Врубель - рубль", которая позднее появится в анекдоте про Брежнева. Карикатура эта также содержала намек на сумасшествие Врубеля, упоминая лечебницу Фрея и стала своеобразным пророчеством - именно в лечебнице Фрея (теперь уже после смены владельца это будет лечебница Бари) Врубель и скончается.




Еще одна работа для особняка Морозова - "Роберт и монахини" (отливка с нее украшала парадную лестницу).

Пожалуй, это самый главный косяк в обустройстве выставки, в целом сделанной очень неплохо. Дело в том, что скульптуру загнали в угол, так что обойти ее со всех сторон невозможно.



Считается, что Роберту-дьяволу Врубель придал собственные черты, а монахине - черты своей жены (делал он это, кстати, регулярно, примеряя на себя и свою жену самые разные "амплуа"):



Еще один пример такого подхода - "Гамлет и Офелия", где Врубель меряет на себя роль Гамлета:


Эскизы занавеса для частной оперы Мамонтова:
"Италия. Наполитанская ночь"
"Сцена из античной жизни"

Очень эффектный портрет одной из дочерей С. И. Мамонтова - А. С. Мамонтовой:


И вновь керамика:




А эту богоматерь в свое время выставляли на выставке "Линия Рафаэля" в Эрмитаже как своеобразную интерпретацию "Сикстинской мадонны".


"Хождение по водам" - эскиз фрески. История этой работы довольно забавна. Дело в том, что Серов и Коровни подрядились расписывать церковь в Костроме. Врубель наблюдал за работой друзей и однажды выдал собственный эскиз, которым их совершенно подавил:


Сказочно-русская тематика. Керамическая серия, посвященная опере Римского-Корсакова "Снегурочка":














И костюм Снегурочки из оперы (автор его тоже Врубель):


"Садко", также в керамике:








и в живописи - "Царевна Волхова":


Напротив -эскизы к "Царевне-Лебедь":




И просто "Лебедь":


"Богатырь" - еще одна небольшая неудача выставки. Его повесили так, что  он со всех точек сильно бликовал. Впрочем я, после некоторых поисков наешл точку, где он не бликует:




И знаменитый камен "Вольга и Микула" (выпущено таких каминов было несколько штук, но в итоге все они стали не каминами, а музейными экспонатами за исключением одного - в доме Бажанова):

А несколько дальше расположены эскизы этого камина:




"Тридцать три богатыря" - незаконченная центральная часть триптиха для особняка Морозова во Введенском (ныне Подсосенском) переулке:

И эскиз к нему:


Для того же особняка было выполнено вот это панно "Философия" (что-то есть, на мой взгляд, в нем отталкивающее):

Эскиз к нему:


"Пан" (Врубель хотел нарисовать на фоне пейзажа свою жену, а потом вместо нее нарисовал Пана):


"К ночи":


И вновь особняк Морозова на Спиридоновке: Панно по мотивам Фауста.(всего их было пять, сохранилось четыре) были созданы для Готического кабинета:





Триптих должен ыбл висеть на лестнице, так что я попытался представить себе, как бы это воспринималось и сделал несколько кадров в остром ракурсе:




Эскиз витража на тему "Ромео и Джульетта" для того же самого особняка:

Вместо этого витража был выполнен другой на тему "Встреча рыцаря -победителя". Это витраж на ту же тему, но не из особняка Морозова, а из дома Перцова.


Два эскиза панно для Всероссийской выставки в Нижнем Новгороде



"Гензель и Гретель. Портрет артисток Т. С. Любатович в роли Гензеля и Н. И. Забелы-Врубель в роли Гретель" (именно на постановке этой оперы Врубель и познакомился со своей будущей женой):


И вновь демон (правда тут они именуется "Серафим"):


Интересная, но на мой взгляд не очень удачная затея музейщиков. Три панно с цветами представляют собой плафон. Музейщики положили их горизонтально (чтобы можно было вблизи посмотреть мазок, а сверху повесили зеркало (чтобы можно было понять, как оно было). Однако зеркало получилось не цельным, а из трех частей, что впечатление несколько портит. ИМХО, если уж не было цельного зеркала, лучше было повесить качественную репродукцию.




"Венеция"


Сколько ходил мимо этой работы в Русском, но вот эту пару не замечал (ИМХО, это явно персонажи "Венецианского купца"):

 И эскиз к ней:


"Суд Париса":




А темерь мы вступаем в самую, пожалуй, мрачную (но одновременно и самую сильную) часть выставки, посвященную последним годам жизни Врубеля, когда тот боролся с подступающим безумием, но не переставал рисовать. Открывает ее "Портрет сына художника"

Очень интересно нарисовано лицо ребенка, состоящее из крохотных точек:


Рисунки, которые Врубель рисовал, находясь в психиатрических лечебницах:








Два портрета П. И. Карпова - одного из лечащих врачей Врубеля. Интересно, что впоследствии Карпов стал активно заниматься исследованиями творчества душевнобольных:





















Еще один очень интересный эккспонат. "Дама в лиловом", еще один портрет Забелы Врубель - работа известная.

Однако раньше я не знал, что для ее создания Врубель использовал половину неоконченного полотна "Пророк", которое просто разрезал пополам. На выставке его "собрали", взяв еще один вариант верхней половины картины:


Рядом висит иллюстрация к стихотворению "Пророк" Пушкина - "первый подход к снаряду":


И еще два портрета жены художника:



"Любовь":


И еще одна интересная часть экспозиции. У Врубеля в коллекции была вот такая раковина:

Вот тут он изобразил ее в своем автопортрете:

Раковину эту он рисовал регулярно (на выставке более десятка таких рисунков):





А тут уже не просто зарисовка, а фантазия:



Автопортреты Врубеля:








И вновь портрет его жены::





"Видение пророка Иезекииля":


Портрет Валерия Брюсова: - последняя работа Врубеля, который делал его уже в психиатрической лечебнице (закончить его художник уже не успел, потому что стремительно терял зрение):

Сам Брюсов писал позднее о том, как создавался портрет: "В жизни  во всех движениях Врубеля было заметно явное расстройство. Но едва рука Врубеля брала уголь или карандаш, она приобретала необыкновенную уверенность и твердость. Линии, проводимые им, были безошибочны. Творческая сила пережила в нем все. Человек умирал, разрушался, мастер - продолжал жить".  Тогда же Брюсов написал стихотворение:

Но финальная точка выставки - "Шестикрылый Серафим", последняя крупная живописная работа мастера, созданная в 1904-м году, уже во время болезни: