От Приднестровья – до Крыма и Донбасса. Россия и архетипы «ур-фашизма» от Суркова

Рубрика «Мнение», специально для Крым.Реалии


Сезон политической моды на «исторические» статьи с прозрачными намеками о грядущей российской военной экспансии продолжается в России. В феврале, в разгар нынешнего кризиса, вызванного наращиванием российских войск у границ Украины, бывший помощник президента России Владислав Сурков появился в интернете с материалом «Туманное будущее похабного мира». Сурков заявил, что сегодня России «тесно, скучно и неловко» в «границах похабного Брестского мира», согласно которому в 1918 году были потеряны значительные территории (страны Балтии, Беларусь, Украина). В финале своей имперской песни о главном он заявляет: «мы за мир… Но не за похабный, а правильный». То есть, за такой мир, каким он был, по Суркову, до Бреста – за мир Российской империи.


Писал ли сам Владислав Сурков этот текст или подписал его, не суть важно. Материал, среди прочего, изобилует серией ляпов, фактологических и смысловых. Пропагандисты из разных слоев политической атмосферы России, выдающиеся «геополитики» явно не утруждают себя историческими занятиями. То Северную войну с Семилетней путают, то «похабный мир» у них придумала оппозиционная пресса (творцом этого эпитета является Владимир Ленин, который в марте 1918 года уговаривал своих однопартийцев принять Брест и спасти завоевания революции).


Сурков возмущенно сокрушается, что Брестский мир, дескать, «задвинул страну (то есть. Россию – авт.) в пределы допетровских, доромановских времен (то есть до 1613 года – авт.). Похабнее некуда» – говорит он. Но даже беглого взгляда на школьную карту достаточно, чтобы понять, что отставной помощник президента России явно загнул. Да и само подобное сравнение выглядит нелепо. Что ж, и впрямь, может, когда все вокруг туман, на страницы лезет всякая несуразица, а из нее выходит похабщина.


Впрочем, недавние исторические откровения Суркова любопытны для нас совсем не этим, а наличием нескольких ярких архетипов «ур-фашизма» («вечного фашизма»). Этот термин ввел в оборот итальянский историк, писатель, философ Умберто Эко. Многим он извecтен как автор знаменитого исторического романа «Имя poзы». В издании New York review of books 22 июня 1995 гoдa Эко oпубликoвaл дoклaд «Beчный фaшизм» («Eternal Fascism»).




Он выделил перечень типических характеристик «вечного фашизма» (всего четырнадцать), отметив, что «вообще-то достаточно наличия даже одной из них, чтобы начала конденсироваться фашистская туманность».


В рамках предложенной Умберто Эко типологии, в эссе Суркова можно выделить несколько ключевых аспектов туманности «вечного фашизма». В частности, в нем представлены:



Синкретизм – эклектика, манипулятивное смешивание, нагромождение всего и вся в нелепый исторический коллаж из доромановских времен, Брестского мира, перестройки и современного состояния дел.
Неприятие модернизма – отрицание ценностей, современной культуры, которая есть отступница от вековечных ценностей и мешает развитию, обретению истинных духовных ценностей, в данном случае бывших в Российской империи в границах до 1918 года.
Иррационализм – в контексте маниакальной идеи былого имперского величия, которое, по Суркову, срочно нужно восстанавливать для спасения страны, иначе – все пропало, хотя на практике эти усилия ведут к обратным результатам: они ухудшают социально-экономическую ситуацию в России, способствуют ее международной изоляции. И здравый смысл должен был бы диктовать иной путь, но иррационализм «ур-фашизма» превыше всего.
Оскорбленное достоинство нации, одержимость идеей заговора, (по возможности – международного в данном случае НАТО) из-за которого «Россия спустя много лет (в 1991 году – авт.) была оттеснена обратно в границы «похабного мира». Не проиграв войны, (о проигрыше в холодной войне Сурков забыл – авт.) не заболев революцией… Какой-то смешной перестройки, какой-то мутной гласности хватило, чтобы лоскутная советская империя расползлась по швам… И что дальше? Точно не тишина…» – грозно констатирует Сурков.
Культ вечной борьбы, войны – «…и что дальше? Точно не тишина…». «Ур-фашизм» не способен жить в тишине, не способен к жизни в мирных условиях, его питательная среда – конфликты и войны. Он милитаризирует детство и юность, ведет молодежь из детского сада в потешную «Юнармию», а потом уже и в действующую. «Ур-фашизм» воспринимает свою страну исключительно как военный лагерь, который живет во враждебном окружении. Он – Молох, каждые 7 – 12 лет ему нужны жертвы. В 90-х это были Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия, Чечня, в 2008-м – Грузия, в 2014-м – временно оккупированный Крымский полуостров, конфликт на востоке Украины, затем Сирия.


Термин «фашизм» играет на многие лады – говорит Умберто Эко: «Ур-фашизм до сих пор около нас, иногда он ходит в штатском. Было бы так удобно для всех нас, если бы кто-нибудь вылез на мировую арену и сказал: «Хочу снова открыть Освенцим, хочу, чтобы черные рубашки снова замаршировали на парадах на итальянских площадях». Увы, в жизни так не бывает! Ур-фашизм может представать в самых невинных видах и формах. Наш долг — выявлять его сущность и указывать на новые его формы, каждый день, в любой точке земного шара».


Георгий Бянов, эксперт Украинской миротворческой школы, Херсон


Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции