Дуэль на поварешках: Роман Носиков о настоящем народе-создателе борща

Известный на весь мир борщ — это не просто этническая кухня. Это кухня, осмысленная через классическую кулинарию.

На Украине — зрада за зрадой. Деоккупация Крыма задерживается. Переговоры с МВФ зашли в тупик. В Закарпатье — обыски. Где-то там же на недавних выборах победили депутаты от венгерского меньшинства и отметили это событие исполнением гимна Венгрии.

В ответ на это СБУ провело ряд обысков у лидеров венгерской общины, а «Правый сектор» (экстремистская организация, запрещенная в РФ) обнародовал видео, в котором содержались угрозы детям закарпатских венгров.

«Мы знаем каждого, кто получил венгерский паспорт или получает гранты от мадьяр. Помните, мы придем к вам, мы повсюду. Мы знаем, где вы живете, где работаете и где учатся ваши дети. Внимательно следите за своими мыслями и мечтами об автономии, иначе мы придем за вами и вашими детьми», — заявили «правосеки».

Члены венгерского парламента не остались в долгу. Они отметили, что власти Украины подвигают Закарпатье на гражданскую войну.

«Мы считаем это позорным и глубоко осуждаем применение вооруженных сил украинской властью против лидеров и организаций венгерской общины в Закарпатье… — говорится в заявлении Будапешта. — В стране, ассоциированной с ЕС, которая неоднократно заявляла о своем намерении интегрироваться в Европейский союз и НАТО, такие события являются недопустимыми…»

В Киеве возникла неловкая ситуация, в которой надо было срочно что-то делать. И решение не заставило себя долго ждать.

Борщ.

Украинцы решили деоккупировать борщ.

Если точнее, издание «Ukraine Crisis» рассказало всю скорбную правду о коварстве русского империализма на примере ресторанного меню, используя недавно вошедшее в моду слово «апроприация».

«Мы решили распространить информацию о блюдах, которые Россия активно изображает как свои собственные, на самом деле не имея к ним никакого отношения, поскольку они были обнаружены в результате оккупации и империализма… — строчит ресурс. — Красный борщ практически течет в жилах украинцев. Готовить его на Украине начали еще в средние века, когда России как государства еще не существовало, а Московия еще не решилась присвоить историю Киевской Руси. Само слово «борщ» пришло в русский язык позже, в XIX веке».

Как видим, аргументация о русской оккупации борща сразу же начинается с альтернативной истории. Помимо борща, в статье украинского издания деоккупируются драники, плов, шашлык и, разумеется, новомихайловская котлета (Санкт-Петербург, 1912 год) — ах, простите, котлета по-киевски.

Однако не стоит недооценивать ситуацию. Ведь проблема кастрюльной экспансии России поднимается и в самых ведущих изданиях. Вот, например, заметка в The New York Times: оказывается, борщ — это новый фронт российско-украинского конфликта. Той же теме посвятил свою публикацию и Forbes — «Украина и Россия: война, а теперь и новая битва — вокруг борща». А вот статья в The Washington Post — «Украина добивается от ООН культурного статуса для своего любимого борща. Кулинарная размолвка с Россией»

В общем, ситуация серьезная. Надо отвечать.

Нет, вводить войска в борщ не имеет никакого смысла. Культура (а еда — это культура) обороняется совершенно иными средствами.

Посмотрим на средства нападения.

Оккупированный борщ предлагается освободить из русского плена на том основании, что России как государства не существовало в тот момент, когда был сварен первый борщ. Однако Украины на тот момент не существовало и подавно.

Если же авторы желают увязать свое право на борщ с претензиями на Древнюю Русь, то деоккупация борща вынужденно откладывается до момента признания незаконной оккупации Киева Вещим Олегом и исключения из «Повести временных лет» варягов, чуди, славян, мери, веси и кривичей — а заодно включения туда полян, о которых не упоминалось.

«В год 6390 (882). Выступил в поход Олег, взяв с собою много воинов своих: варягов, чудь, славян, мерю, весь, кривичей… И пришли к горам киевским, и увидел Олег, что княжат тут Аскольд и Дир, спрятал он воинов в ладьях, а других оставил позади, а сам приступил, неся отрока Игоря… И сказал Олег Аскольду и Диру: «Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода», и вынесли Игоря: «А это сын Рюрика». И убили Аскольда и Дира…. И сел Олег княжить в Киеве, и сказал Олег: «Да будет это мать городам русским». И были у него варяги, и славяне, и прочие, прозвавшиеся русью».

Далее, смелым и умным украинцам предстоит убедить мусульманские народы в том, что именно они придумали свиной шашлык (шум, крики, всеобщее веселье).

После того как скандал в ООН и ЮНЕСКО лет через пять поутихнет, украинцам придется объяснять киргизам, таджикам и узбекам, что плов с курицей, уткой и свининой, а также плов, приготовленный как нечто среднее между ферганским и самаркандским, без девзиры и с красной морковью, — это и есть их, а не русский плов.

Терактов, я думаю, не будет: все же у азиатов — отменное чувство юмора. Но поводов почесаться у украинской делегации прибавится. А пока они будут заняты, мы зайдем в тыл и апроприируем галушки с варениками.

А теперь серьезно.

Механизм так называемой «апроприации» очень прост. И простота эта говорит очень многое людям, которые его понимают.

Чтобы что-то апроприировать — неважно, что: оккупировать борщ, сыграть негритянскую певицу, станцевать гопак — нужно уметь делать это не просто лучше, чем тот, у кого ты это апроприировал, но делать лучше на порядок. Лучше понимать смысл делаемого и передавать в мир в принципиально ином качестве, нежели сам получил.

Так классическая советско-российская хореография в лице великого Игоря Моисеева переосмыслила огромное количество народных танцев СССР. И то, что сейчас народы планеты принимают за гопак, присядку, «Яблочко» и лезгинку, на самом деле — классическая русская школа хореографии.

Почему весь мир знает балалайку, но никто не слышал о ее матери — итальянской трехструнной мандолине? Да потому, что только созданная на основе мандолины балалайка смогла стать по-настоящему народным инструментом, а потом вернуться в высокую музыку.

http://www.youtube.com/watch?v=8gm_RKqeUNA

Почему весь мир знает матрешку, но ничего не знает о ее маме — японском изображении Фукурума? Потому что только русские превратили матрешку не просто в игрушку, но и в способ высказывания. В том числе политического.

Точно так же и борщ с пловом, известные сегодня миру, — это не просто этническая кухня. Это кухня, осмысленная через классическую европейскую кулинарию. И этот труд проделан нами. Всеми сообща.

Мы для того и учимся друг у друга добру, чтобы вечно отставать в нем от учителя. Учиться хорошему можно и нужно, чтобы превосходить. И мы многого, слава богу, добились в этом.

Мы вообще отлично умеем учиться. Танцевать, готовить, воевать и лечить. И не будем останавливаться. Апроприировали, апроприируем и будем апроприировать. В этом наша сила.