«Твой сын на „Курске”». Севастополь вспоминает трагедию на атомной подлодке
22 года прошло со дня трагедии, когда новейшая на тот момент субмарина «Курск» затонула во время учений в Баренцевом море. С собой она унесла жизни 118 человек, в том числе — севастопольцев.
Тогда вся страна днём и ночью ждала новостей, надеясь на чудо. А потом разделяла боль с семьями подводников. Этим горьким дням посвятил свой репортаж телеканал «Первый Севастопольский».
«Об этой новости я узнал по радио, а затем вечером позвонил мне второго ранга бывший замполит в учебном отряде. Позвонил мне ночью домой и сказал: «Твой сын на „Курске”. Я сказал: „Как на „Курске”, когда он служит на „Воронеже”?”. „Он был на выходе на „Курске”, так что прими соболезнования, они все погибли”. Хотя в народе ещё говорили, что ведутся спасательные работы. Но я подводник, я знаю, что это уже. Подводная лодка, тем более атомная, на грунт лечь не может. Она ложится — это уже навсегда», — рассказал отец погибшего на «Курске» моряка-подводника Владимир Бражкин.
Подводную лодку нашли 13 августа на глубине 108 метров. Выяснилось: на борту аварийно взорвалась торпеда, не оставив морякам шансов.
«Болел морем. Я его с детства, с 5-6 лет таскал за собой на службу. Попал служить на подводную лодку „Воронеж”, в инженерную группу дистанционного управления. А на „Курск” его взяли на обеспечение выхода на три дня. Так что вот такая судьба у человека», — поделился Владимир Бражкин.
Почти 20 погибших — наши земляки, севастопольцы. На кладбище Коммунаров пришли родственники, друзья подводников и все, кого трагедия не оставила равнодушными. В этот день у памятника погибшим на подводном крейсере «Курск» всегда цветы и воспоминания о том роковом дне. Учения проходили в Баренцевом море. Атомный подводный ракетоносный крейсер «Курск» должен был выполнять торпедную стрельбу.
«Я видел последнее погружение этой подводной лодки, участвовал тоже в этих учениях, на ракетном крейсере „Устинов” находился. На следующий день узнали, что лодка не вернулась. Действительно, тогда страна вся переживала, все были у экранов телевизоров. Все молились, хотели, чтобы это была ошибка. Чтобы подводная лодка, моряки — все вернулись в свои базы, к своим семьи. Но, к сожалению, чуда не случилось», — говорит замкомандующего ЧФ по военно-политической работе контр-адмирал Вячеслав Родионов.
После крушения среди поднятых со дна вещей — последнее письмо капитан-лейтенанта Дмитрия Колесникова.
«Всегда буду помнить записку капитан-лейтенанта Колесникова. Он тогда писал: „Очень темно. Не видно почти, что писать. Похоже, наши шансы 10–20 процентов. Пишу список личного состава, который здесь собрался в отсеках”. И он в конце записки пишет: „Не отчаивайтесь, не отчаивайтесь”», — процитировал начальник севастопольского Дома офицеров Черноморского флота Владимир Пискайкин.
Из 118 членов экипажа 115 — подняты и преданы земле. Трое — навечно в море. Но их помнят все и скорбят. На родине подводников, в гарнизоне Видяево, откуда они уходили в свой последний поход. И в Северодвинске, где и была построена атомная подводная лодка «Курск».
Тогда вся страна днём и ночью ждала новостей, надеясь на чудо. А потом разделяла боль с семьями подводников. Этим горьким дням посвятил свой репортаж телеканал «Первый Севастопольский».
«Об этой новости я узнал по радио, а затем вечером позвонил мне второго ранга бывший замполит в учебном отряде. Позвонил мне ночью домой и сказал: «Твой сын на „Курске”. Я сказал: „Как на „Курске”, когда он служит на „Воронеже”?”. „Он был на выходе на „Курске”, так что прими соболезнования, они все погибли”. Хотя в народе ещё говорили, что ведутся спасательные работы. Но я подводник, я знаю, что это уже. Подводная лодка, тем более атомная, на грунт лечь не может. Она ложится — это уже навсегда», — рассказал отец погибшего на «Курске» моряка-подводника Владимир Бражкин.
Подводную лодку нашли 13 августа на глубине 108 метров. Выяснилось: на борту аварийно взорвалась торпеда, не оставив морякам шансов.
«Болел морем. Я его с детства, с 5-6 лет таскал за собой на службу. Попал служить на подводную лодку „Воронеж”, в инженерную группу дистанционного управления. А на „Курск” его взяли на обеспечение выхода на три дня. Так что вот такая судьба у человека», — поделился Владимир Бражкин.
Почти 20 погибших — наши земляки, севастопольцы. На кладбище Коммунаров пришли родственники, друзья подводников и все, кого трагедия не оставила равнодушными. В этот день у памятника погибшим на подводном крейсере «Курск» всегда цветы и воспоминания о том роковом дне. Учения проходили в Баренцевом море. Атомный подводный ракетоносный крейсер «Курск» должен был выполнять торпедную стрельбу.
«Я видел последнее погружение этой подводной лодки, участвовал тоже в этих учениях, на ракетном крейсере „Устинов” находился. На следующий день узнали, что лодка не вернулась. Действительно, тогда страна вся переживала, все были у экранов телевизоров. Все молились, хотели, чтобы это была ошибка. Чтобы подводная лодка, моряки — все вернулись в свои базы, к своим семьи. Но, к сожалению, чуда не случилось», — говорит замкомандующего ЧФ по военно-политической работе контр-адмирал Вячеслав Родионов.
После крушения среди поднятых со дна вещей — последнее письмо капитан-лейтенанта Дмитрия Колесникова.
«Всегда буду помнить записку капитан-лейтенанта Колесникова. Он тогда писал: „Очень темно. Не видно почти, что писать. Похоже, наши шансы 10–20 процентов. Пишу список личного состава, который здесь собрался в отсеках”. И он в конце записки пишет: „Не отчаивайтесь, не отчаивайтесь”», — процитировал начальник севастопольского Дома офицеров Черноморского флота Владимир Пискайкин.
Из 118 членов экипажа 115 — подняты и преданы земле. Трое — навечно в море. Но их помнят все и скорбят. На родине подводников, в гарнизоне Видяево, откуда они уходили в свой последний поход. И в Северодвинске, где и была построена атомная подводная лодка «Курск».